В ОДИНОЧКУ ЧЕРЕЗ ВЕСЬ УРАЛ
Дневник путешествия
Часть вторая: От Полярного Урала до Вангыра.

карта

Автор этих строк.

День седьмой: 5 июля.
Сегодня самый, что ни на есть, интересный и насыщенный день во всех отношениях. Я увидел очень много нового и интересного. Местность оказалась очень легко проходимой, и к тому же почти не было гнуса. Поднявшийся с утра ветер, разогнал его. Как выяснилось у утра, вчера до реки Изшор оставалось всего два километра, немного я не дотянул. Ну, да ладно, это пустяк, все равно я прошел вчера очень хорошо.

Сама река в том месте где, я ее перехожу, представляет собой довольно интересное зрелище. Она широко растекается здесь по ровной тундре (до 100 метров) и до такой степени мелкая, что между камнями едва струится вода. В общем, здесь она похожа на булыжную мостовую. За рекой сразу же вижу дорогу, к тому же хорошо накатанную. Судя по всему, ею уже давно не пользуются, поэтому идти по сухой колее - одно удовольствие, да и направление ее совпадает с моим маршрутом. Перед Малой Лагортой приток, текущий в скалистом каньоне, который забит снежником. В середине он, во многих местах протаял, и ручей на дне каньона течет среди отвесных ледяных стен высотою примерно с трехэтажный дом. Решаю остановиться, чтобы спуститься в каньон для фотосъемки.

Приток Большой Лагорты, река Изшор.

Пройдя чуть выше, мне удается это сделать и теперь, идя по дну каньона, я делаю кадр за кадром не в силах оторваться от этого необыкновенного, я бы сказал сказочного, зрелища. Кругом лежат огромные глыбы льда, имеющие самые причудливые формы. Они ее приобрели в процессе таяния. Иду вниз по дну каньона среди отвесных ледяных стен. Временами он так узок, что почти смыкается вверху. Ощущение такое, словно находишься в холодильнике. Еще двести метров и ручей ныряет в снежный грот. Дальше идти бессмысленно и я поворачиваю назад. Ручей выныривает из этого грота перед самой Лагортой. Здесь еще один сюрприз. На красивейшем, живописном берегу, в окружении редких лиственниц, у самой воды стоит баня.

Она, хоть и передвижная, сделанная из балка, но довольно добротная, даже железом снаружи обшита. Внутри также все аккуратно, прибрано, словно ждут гостей. Поодаль, на пригорке два больших теплых балка. Вокруг на удивление довольно чисто, что непривычно. Горы мусора и консервных банок - обычное явление для подобных мест. Вполне реально, что это место используется как база отдыха для избранных. Поэтому все это здесь оставлено, и поддерживается. Учитывая удаленность этих мест, народу здесь, в частности туристов, надо полагать, практически не бывает. А место здесь отменное, уходить не хочется.

Закат над долиной Большой Лагорты.

Прямо внизу, по широкой отмели растекается Лагорта. Лес по ее берегам, похож на парк, настолько он чист и аккуратен. На западе, откуда течет река, взметнулись остроконечные вершины массива Хордьюс. Решаю, все-таки, не задерживаться здесь и иду дальше вниз, по реке. Идти берегом здесь одно удовольствие. Видя большое количество ям и перекатов, пробую рыбачить. Результат не заставляет себя долго ждать. Три заброса, и у меня уже три хариуса, около килограмма каждый. Я уже знаю, насколько рыбные здесь реки, и поэтому прекращаю это занятие, зная, что некуда будет потом девать рыбу. Что ни говори, потому ее здесь и много, что вывести можно лишь вертолетом.

Пройдя вниз вдоль Лагорты около пяти километров, сворачиваю на ее правый приток со странным названием Лагортаегарт, и там, у верхней границы леса, ставлю лагерь. Я достиг одного из самых глухих и не посещаемых мест Полярного Урала, называемого Каровым массивом. Завтра буду пересекать его. А пока я сижу у костра, ем уху из жирного сибирского хариуса и наслаждаюсь величественной и красивой панорамой вокруг меня, которую невозможно описать, ибо любое описание не дает того представления, какая есть местность на самом деле. Здесь может помочь только фотосъемка, что я и делаю.

День восьмой: 6 июля.
Сегодня по плану - пересечение Карового массива. Погода немного испортилась, облачно. Это меня вполне устраивает. Во-первых, облачный фронт довольно высок и вершины гор открыты. Второе - нет комаров, т.к. ветер разогнал их. Долина реки Лагортаегарт практически вся безлесна. Красива она необычайно. Это пока самая красивая река на моем маршруте, в чем я убедился еще вчера. Сейчас, когда я уже втянулся и рюкзак стал легче, мне просто не терпится увидеть скорее, узнать, что там дальше? Поэтому, быстро снимаю лагерь и иду вверх по реке. Через некоторое время, довольно широкая долина резко сужается.

После заката.

Горы вплотную подступают к реке. Здесь она почти ручей и я иду по руслу. Здесь вновь натыкаюсь на огромные снежники. Поражает суровость этого места. Здесь царство камня, льда и снега. Сверху, с горы спускается огромный снежник и обрывается прямо в небольшое озеро отвесной ледяной стенкой высотой около 15 метров. Кругом, словно айсберги, громоздятся, отколовшиеся от этой стены, глыбы льда. Долина ручья дальше вся забита ими. Иду среди этого фантастического пейзажа, пробираясь среди них. Через километр - полтора они кончаются, и я, идя по руслу реки, решаю подняться вверх. Начинаю постепенно забирать вверх, поднимаясь, таким образом, на плато. Однако, поднявшись, убеждаюсь, что сделал это рановато. Теперь мне предстоит еще длительный, затяжной подъем по самому плато. Этот подъем изматывает меня окончательно.

Такое чувство, что он бесконечен. Я достигаю верха, когда уже начинает темнеть. Суровость пейзажа поражает воображение. Кругом сплошное море камней с торчащими вверх острыми краями. Впереди вижу довольно крутой склон уходящий вниз. Узнаю реку, текущую внизу. Это верховье Паги. Вижу, как с него на Погурей ведет довольно неплохой перевал, хоть и со снегом, но зато пологий. Решаю им воспользоваться, тем более, что наверху здесь не заночевать - шквальный ветер и нет воды. Да что там говорить, даже палатку негде поставить. А там, внизу, вижу на берегу ручья зеленую траву. Напоследок окидываю взором панораму. Вдали, на востоке, видно озеро Варчато, самое крупное озеро в предгорьях всего Северного, Полярного и Приполярного Урала. На севере, во всей красе, полностью виден зазубренный гребень массива Хордьюс.

На западе - тундра, вся испещренная озерами, где даже не проглядывается намека на наличие там железной дороги и населенных пунктов. Настолько крошечно и ничтожно в этих масштабах, все, что понастроил там человек. На юг вид закрыт плоским лбом того самого плато, где я нахожусь. Спуск окончательно измотал меня. Ноги уже не могут скакать по камням, а спуску, кажется, еще нет, и не будет конца. Да еще ветер мешает удерживать равновесие. Спустившись с большим трудом, я прихожу к выводу, палатку здесь при таком ветре не поставить, сомнет сразу же. Найдя огромный камень, закидываю на него тент и закрепляю его края камнями. Оставшуюся часть, которая трепещет с подветренной стороны камня, также закрепляю. Надо же! Я даже сам не ожидал. Получилось довольно неплохое убежище, и ветра нет внутри и от дождя защита. Довольно уютное укрытие, оно мне даже нравится. Сходя за водой, я почувствовал разницу насколько здесь теплее, чем снаружи. В общем, все пока хорошо и отлично, если не считать отсутствие горячей пищи и громыхания тента над головой.

Каньон реки Труба-Ю

День девятый: 7 июля.
Ночь была изумительно теплой. Вот только тент от ветра так громыхал, что два часа не мог уснуть, зато потом проспал, как убитый, до 7 утра. Выйдя наружу, увидел, что хотя ветер и несколько ослаб, но все равно довольно холодно. Вершины гор задернуты облаками, но перевал открыт. Это радует. С моей стороны он достаточно пологий, невысокий, так и манит поскорее тронуться в путь. Позавтракав соленым хариусом и остатками сгущенки, начинаю сворачивать, если это можно так назвать, свой лагерь, т. к. вся задача снять лишь тент с камня. По воде в складках тента вижу, ночью шел дождь.

Надо же, а я его даже не почувствовал. Самому удивительно, насколько уютное получилось укрытие. Наконец, все готово, и я, надев рюкзак, направляюсь к перевалу, над которым клубятся низко висящие черные тучи. Подъем идет по снежнику. Когда достигаю перевала, то поражает его суровость. Это огромный котлован, где царит каменный хаос. Повсюду наворочены глыбы таких размеров, что среди них с трудом удается найти проход. В центре этой чаши - озеро. По его свинцовой поверхности ветер гоняет льдины. Спуск с перевала в долину Погурея, т.е. в Азию, оказался куда сложнее.

Прямо от озера идет узкая теснина долины ручья с довольно крутым уклоном. Берегом его идти довольно сложно, почти невозможно, т.к. это сплошной каньон с крутыми осыпями, а местами с отвесными скальными стенками. К счастью, большая часть долины ручья покрыта снежником, по которому я довольно быстро преодолеваю этот путь. Но местами все же пришлось помучиться, карабкаясь по крутым сыпучим склонам. Едва я ступил в долину Погурея, как неизвестно откуда взявшиеся комары в один миг набросились на меня, словно давно меня здесь ждали. Ну вот, как хорошо было, надеялся хоть пару дней отдохнуть от них, а получилось - один.

Река Пайтовиск.

Сразу же на реке нахожу небольшой омут и пробую рыбачить. Первый же хариус оказался внушительных размеров и сошел с крючка почти у самого берега. Второй тоже ушел, слегка дернув леску на середине реки. Лишь третьего удалось поймать. Он оказался стандартных размеров, около килограмма. Попытки поймать еще что-либо не увенчались успехом. Что-то не везет мне сегодня. Ну да ладно, пусть будет, сколько есть, мне на сегодня хватит. Продолжаю движение вдоль реки. Над рекой вздымается громада Карового массива. Вершина этого плато, круто обрывающегося вниз, закрыта тучами. Зрелище, конечно, оригинальное, но снять на пленку, чтобы это имело вид, очень трудно. Слишком мало расстояние, надо - широко фокусный объектив. Иду опять по местам мне уже знакомым. Сегодня я должен быть на реке Кокпела, оттуда мне остается до Кожима 9 дней.

Фактически это середина пути. Все бы хорошо, если бы не комары, которые сегодня ведут себя так, словно взбесились. Когда вижу вокруг себя их черную тучу, мне становится страшно. Что же случилось то в этом году? Ведь никогда такого не было. И когда же это все кончится. В таком количестве я никогда их еще не видел. Они лезут в рот и нос, не дают дышать. На перевале вновь замечаю вездеходный след. Я хорошо помню, что в 89 году его здесь не было. Он ведет на Кокпелу. Так и есть, выйдя к реке, на берегу обнаруживаю остатки лагеря геологов, а именно остовы от палаток. От поляны в разных направлениях уходят в тундру следы вездеходов.

Ну вот, и сюда уже добрались. Ставлю свой лагерь здесь же, на этом месте, тем более место открытое и хорошо продувается ветром. Надо сказать, Кокпела в этом месте, течет в широкой, котловинообразной долине, окруженной невысокими горами. На вершинах гор множество останцев, самых причудливых форм. Леса по берегам нет, кругом тундра, лишь местами вдоль берега растет кустарник. Поражает чистота воды в реке. Сквозь эту кристально чистую воду видно дно, уложенное разноцветными камнями, как мозаикой, от одного до другого берега. Пока готовил ужин, увидел еще одно интересное зрелище. На Каровый массив наползли облака, окутав его снизу доверху и, таким образом, возникла облачная гора, полностью повторяющая контуры этого каменного гиганта. Это притом, что небо вокруг достаточное чистое.

Река Пятиречья - Пайерак.

День десятый: 8 июля.
Спал сегодня очень хорошо, как говорят, разоспался. Нежился, словно дома в постели. Нет, пожалуй, даже лучше, если учесть, что спишь на свежем воздухе. А почему сегодня особенно хорошо? Да просто небо затянуто тучами. Вот меня солнце и не разбудило, парилку мне не устроило. Естественно, я проспал все на свете. Ну да ладно, переход сегодня короткий, река Тумболова не так далеко отсюда - за пол дня успею. Почему-то, неожиданно ловлю себя на мысли, что в этом путешествии, я еще ни разу не натер себе ноги. Вот что значит, хорошо подогнанная обувь, и портянки, оказывается, гораздо лучше шерстяных носок, в которых только и натираются ноги. Нужно было давно об этом подумать. Зато теперь, я знаю.

Каньон на реке Макар-рузьк.

Продолжаю дописывать, уже на Тумболова. Как я ошибался, оказывается, когда думал, что очень быстро доберусь досюда. Едва я тронулся в путь, как начался дождь. Горы окутало облаками. И надо же, я вновь заблудился. Заблудился, в ранее хоженом мною, районе. Когда на горы опускаются тучи, то даже знакомая местность, я заметил, подчас становится неузнаваемой. Вот и сейчас я свернул преждевременно влево, не в то ущелье и попал совсем не туда. В общем, оказался на плато. Не знаю, мне, наверное, плюс, что я нисколько не испугался и не расстроился, а спокойно, даже с веселым настроением стал исправлять ошибку. Я смог, все-таки, сориентироваться, и узнать свое местонахождение.

Это мне стоило двух лишних подъемов и спусков, на что ушло дополнительное время. Так что быстрого перехода, как я планировал, не получилось. Порядка трех часов блуждал я по плато с компасом в руках, так как дальше полсотни метров ничего не было видно. Как потом выяснилось, я оказался левее горы Кокпела, и мне пришлось через нее перелазить. Правда, это уже не по моей прихоти. Оказавшись в истоках незнакомого мне ручья, я все-таки нашел его на карте и, взяв нужное мне направление, стал выходить по азимуту к перевалу. Я должен был пройти рядом с горой Кокпела, однако, из за незначительной ошибки в несколько градусов, перевалил прямо через нее. Двигаясь в сплошном тумане, я почувствовал, что подъем, что-то очень длинный, но исправлять уже было поздно. А нужно было быть, наверное, внимательнее и тогда бы всего этого не было. Я сразу заметил, что каньон, какой то не тот, уж сильно мрачный.

Русло Пайеры

Кроме того, он довольно круто и высоко идет вверх. Но, не придав этому значения, я поленился спуститься назад и детально во всем разобраться. Ну да ладно. Это уже пройденный этап. Главное, не наделать бы еще ошибок. С той переделки я вышел, надо сказать, блестяще. Я смог спуститься с плато не куда-нибудь, а точно на тот перевал, который я потерял. Это было так неожиданно, даже для меня самого. После затяжного спуска, я вдруг выскочил из плотной завесы облаков и увидел уже знакомый мне перевал. Начавшийся еще на перевале дождь, вымочил меня основательно. Спуск в долину реки Тумболова, оказался небезопасен, сплошные камни, кустарник и высокая трава и все это под непрекращающимся дождем.

Подойдя к месту планируемой стоянки, я почувствовал, что начинаю замерзать. Разжечь костер под таким дождем, оказалось еще одной проблемой. Мне с трудом удалось это сделать. Хорошо, что здесь много дров. Это мне позволило разжечь большой жаркий костер. А прекратившийся на пол часа дождь, дал возможность спокойно оборудовать лагерь, поставить палатку. Но высушить мокрую одежду так и не удалось. Он зарядил с такой страшной силой и без остановки, что не могло быть и речи об этом. В палатке сейчас тепло и сухо, но меня пугает завтрашний день. Во-первых, не повторить бы сегодняшнего, во-вторых, на Чигим-Харуте, в том месте, куда я выхожу, нет такого леса как здесь, а значит, нет и дров. Ладно, как-нибудь выживу, но чувствую, впереди очень тяжелые испытания.

День одиннадцатый: 9 июля.
Дождь так и не прекратился. Он шел всю ночь и продолжился утром. Уже десять часов утра, а я не могу выйти из палатки. Настроение хуже некуда. Неужели я застрял здесь надолго? Ну да ладно, надо что- то предпринимать, а то от безделья начинают мысли в голову лезть всякие, приводя на грань паники и отчаяния. Первым делом, надо попробовать, все-таки, костер разжечь, а там видно будет. Дописываю эти строки уже на Южной Чигим-Харуте. К своему удивлению, костер я смог развести достаточно быстро. Да и дождь ослаб, из проливного - он превратился в моросящий. Пока готовил завтрак, появилось вдохновение, желание идти. Учитывая, что у меня не только лимит времени, но и продуктов, я должен строго соблюдать график движения.

Каньон реки Хойлы

Тем более, отсюда нет другого пути, кроме как вперед - на Кожим. Это единственный способ выжить и дойти. Позавтракав, спешно сворачиваю лагерь. Из-за непрекращающегося дождя, палатку снимаю под тентом. Тент снимаю в последнюю очередь, когда все собрано и уложено в рюкзак. Едва я тронулся в путь, как начались непролазные заросли, которые тот час опрокинули на меня литры воды. Оказывается, чтобы выбраться отсюда, надо еще пройти полосу кустарника. Хорошо, что вчера реку перешел во время. Сегодня ее не узнать. Вода поднялась на метр. По руслу мчится знакомый мне уже мутный поток. Вершины гор затянуты тучами. Весь день какие-то сумерки. Пройдя долину, поднимаюсь на перевал, он вроде не так сильно окутан облаками. Здесь я должен пройти левее платообразной вершины по краю долины, которая в конце обрывается отвесным каром.

Идя, таким образом, я опять оказался в тупике. Назад идти поздно, а впереди крутой, почти отвесный снежник внушительных размеров. Я уже ступил на него. Справа, по ходу, вижу небольшой скалистый подъем. Мне приходит мысль воспользоваться им, чтобы подняться наверх. Стоит ли рассказывать, как дрожали у меня руки и ноги, когда я лез по эти скалам. Безобидные снизу, в действительности они оказались серьезным препятствием. Только сейчас я понял, как смертельно опасно лезть по ним с тяжелым рюкзаком за спиной. Нет возможности подтянуться. Кругом ничтожные уступы, за который трудно ухватиться, а рюкзак тянет назад. Под ногами мокрые, скользкие камни, так что каждый шаг может стоить жизни. Преодолев этот скалистый уступ, я понял как чертовски мне повезло, и решил никогда больше не испытывать судьбу таким образом.

И тут еще один подарок судьбы, на этот раз приятный. Впереди, чуть поодаль, я увидел чумы оленеводов. Это было так необычно видеть их на голом, затянутом туманом, каменистом плато. Наконец-то, люди, а то я уже десять дней не видел никого, ни одной живой души. Меня сразу же пригласили к чаю. Надо отметить, это добрейшие, гостеприимные люди. Сами они из села Овгорт, что на реке Сыня. Перед уходом женщины стойбища попросили их сфотографировать, в чем я не мог им отказать. Их здесь четыре семьи. Людей в этом году они здесь еще не встречали. Я оказался - первый. Попрощавшись, я трогаюсь в путь. Местность - очень ровная тундра. Перевалы пологие. Довольно быстро достигаю реку Лаптопай и пересекаю ее в самых верховьях. Несмотря на это, река достаточно полноводна. Леса, разумеется, нет, и не только леса, даже кустарника.

Река Малая Хараматолоу.

Впереди огромное стадо оленей. Все ясно, это стадо тех оленеводов, от которых я сейчас иду. Проходя мимо него, поднимаюсь на следующий перевал. Ловлю себя на мысли, что иду я довольно быстро. Впереди, полого поднимающаяся в гору, снежная равнина, поэтому большой участок пути приходиться идти по снегу. Там, куда я направляюсь, все затянуто лежащими на земле тяжелыми тучами, и через некоторое время, я оказываюсь в плотном тумане. Ориентируясь по компасу, я продолжаю движение по ровной, кажущейся бесконечной, тундре. Прямо по ее поверхности потоками течет вода.

В общем, настоящий потоп. Спуск к Харуте, оказался довольно затяжным, хотя несложным. Не обошлось и без неприятностей. Два раза я поскользнулся, на мокром и скользком от воды, травяном склоне. И опять мне повезло, ни ушиба, ни царапины. Долина ручья, по которой я шел, оказалась довольно сложной для прохождения. В конце концов, она превратилась в узкий каньон с отвесными стенами. Когда он закончился, то я, выйдя в долину Харуты, почувствовал какой здесь холодный пронизывающий ветер. Еще бы, ведь с севера она открыта полностью, и ветер продувает ее насквозь. До леса далеко. Дойдя до кустарника, решаю ставить лагерь. Несмотря на ветер, удалось поставить не только палатку, но и разжечь костер. И сейчас я, уже поужинав, засыпаю в палатке, которая вся содрогается от шквального холодного северного ветра. Благо здесь тепло, когда снаружи пронизывающий ветер. Без нее и тента здесь выжить просто невозможно. Когда же кончится ненастье? Хотя бы не было дождя. Ведь завтра у меня довольно сложный переход, на Мокрую Сыню.

На берегу Малой Лагорты.

День двенадцатый: 10 июля.
Ночью вновь пошел дождь. Он и сейчас продолжается, не давая мне высунуться из палатки. Уже половина одиннадцатого, а я все сижу, жду " у моря погоды". Но, видимо, это бесполезно. Надо выходить и разжигать костер, если получится, конечно. А если нет то, стиснув зубы, сворачивать лагерь и идти так, без горячей пищи, всухомятку. Ладно, попробую сейчас. Вечером продолжу писать. Финал сегодняшнего дня завершился, можно сказать, лучше некуда. Я вышел в соответствии с графиком на Мокрую Сыню, и встретил там оленеводов, которые устроили мне самый радушный прием.

Если не забегать вперед, то вот как складывался этот день. Я вновь проявил мастерство или, образно выражаясь, чудеса героизма, сумев, все-таки, разжечь костер под дождем и ветром, на открытом месте. Так же, как и вчера, сняв при непрекращающемся дожде, лагерь, тронулся в путь, подгоняемый дождем и ветром. Понимая, что лучше идти, чем еще раз ночевать в этом месте. При этой мысли, как-то жутко делалось на душе, один только вид его ввергал в уныние, или даже на грань... уж не знаю чего. Самому было удивительно, как мне удалось здесь заночевать, да и еще с комфортом. Сориентировавшись на карте, начинаю подниматься на перевал, и к своему удивлению, вместо ожидаемого крутого перевала, нахожу здесь затяжной подъем по заболоченной луговине. Правда, это не радует, ведь идти по болоту в гору тяжелее, чем преодолевать крутой подъем по каменистому склону.

Поэтому неудивительно, что подъем оказался довольно тяжелым. Единственное утешение, что перевал открыт, а не затянут тучами, несмотря на низкую облачность. Под ногами обилие дикого лука. Он уже несколько дней "сопровождает" меня своими зарослями, не только по берегам рек, но и в тундре на горных плато. Но что удивительно, в таком количестве я вижу его впервые. Здесь он особенно сочный, достигает в высоту полметра, на грядке не всегда еще такой вырастет. Подойдя к долине реки Пожемаю, увидел насколько она глубокая. Впереди открылась панорама горных хребтов, на вершины которых лег снег. Видимость очень плохая, плотные низко висящие облака буквально ползут по вершинам гор. Спуск оказался довольно крутым, представляющий собой травянистый склон с чередованием каменистых осыпей.

Узкий снежный каньон.

Тем не менее, эта долина оказалась гораздо уютнее. Крутые скалистые склоны, здесь поросли взбирающимся почти доверху ольховым стлаником. Горы, утыканные скалистыми останцами, довольно живописны. Пока шел по долине, дождь прекратился и я, дойдя до крайнего левого притока, воспользовавшись этим моментом, становлюсь на обед. Дальнейший путь вверх по руслу этого притока привел меня к каньону, по которому я должен выйти на перевал к Мокрой Сыне. При виде этого каньона сразу как-то становится жутковато. Скалистый с крутыми стенами, он довольно круто поднимается в облака. Угнетающе действует и его мрачность. Кроме всего этого, еще темнеет. Хоть ночи здесь и светлые, но в облаках темнота все-таки ощутима. Поднявшись на плато, достаю компас и карту - надо не ошибиться, а то можно заскочить в истоки реки Бадьявожь, которая тоже начинается здесь на этом плато. Идя по азимуту, вдруг вижу, как впереди из тумана выныривает скала - останец оригинальной формы. Она напоминает присевшего медведя. Одиноко торчащая на абсолютно ровном плато среди голой тундры она удивляет своими размерами и в тумане кажется какой-то загадочной и таинственной, придавая этому месту еще большую суровость.

Под ней куча разных амулетов, вырезанных из оленьих рогов, складные ножи, резные украшения, а также полная консервная банка металлических денег застойного периода и мелкокалиберных патронов. Видимо, я имею дело с местом жертвоприношения язычников, поэтому не решаю что-либо брать отсюда, дабы не вызвать гнев у местных жителей этих мест. Холодный ветер и туман не дают сколько-либо засиживаться здесь, поэтому иду дальше, и чуть ниже вижу лощину, заполненную снежником. Зная, что обычно так здесь начинаются реки, сверяю направление. Оно мне не нравится, скорее всего, это Бадьявожь.

Решаю пойти по плато на северо-запад, чтобы найти спуск к Сыне. Замечаю, что иду довольно долго, а плато все продолжается. Кажется, этому не будет конца. Что-то все это подозрительно, ведь я должен уже уткнуться в гору, которая перегораживает плато, если верить карте. Тут я вижу стада оленей, явный признак того, что где-то недалеко должны быть люди. Решив спуститься с плато, направляюсь вниз и сразу натыкаюсь на редкость мрачный каньон, довольно круто падающий вниз. Его борта во многих местах - это отвесные стены. Идя поверху вдоль него, я спускаюсь все ниже и ниже. Неожиданно облака расступаются, и моему взору предстает долина реки. Каньон перпендикулярно упирается в него. Я ошарашен, река течет в другую сторону.

Под вершиной 610.

Получается, что я на западном склоне? Но, взглянув на карту, понимаю, я не мог успеть уйти туда. И действительно, чуть спустившись ниже, вижу, река на самом деле течет правильно. Мне просто в тумане показалось, что уклон русла у нее в противоположную сторону. Вот, оказывается, какой обман зрения здесь может быть. Еще час ходьбы вдоль берега по оленьей тропе и впереди показалась долина Мокрой Сыни. Приближаясь к ней, вижу долину следующего перевала, на который мне подниматься завтра. Хорошо видно, как она, поднимаясь вверх, уходит в тучи. И тут, о счастье!

Я вижу на берегу чумы. Об этом народе следовало бы сказать особо. Это самые приветливые люди, каких я когда-либо видел. Они всегда помогут любому человеку, который встретится на их пути, если ему необходима, будет помощь. В наше время мы часто слышим, дескать, народ обозлился от такой плохой жизни. Они же до сих пор, несмотря ни на что, нисколько не потеряли своих качеств. Никто так не человечен, в прямом смысле слова, как они. Очень тактичные в беседе, они являются хорошими собеседниками и всегда умеют поддержать разговор. Вопреки бытующему мнению, это грамотные, вполне образованные люди, а ко всему еще смелые и мужественные, так как живут в экстремальных условиях, где обычный городской житель не выживет.

Долина реки Лагортаегарт

Это мы, наше общество поставило их на грань вымирания, загнало в первобытный образ жизни. Где многие не имеют даже дома. Их дом - это чум, с которым они не расстаются никогда, кочуя по бескрайним просторам горной тундры. Сейчас стало совсем плохо, их перестали снабжать продуктами, не выплачивают зарплату. Они по году не могут получить своих, кровно заработанных денег за сданное мясо. Женщины здесь делают мужскую работу, хотя женской тоже невпроворот. А как же иначе, ведь кому-то надо все-таки ставить и перевозить чум, если мужчины на дальнем пастбище собирают стадо. А бывает и так, на оленях в сорокаградусный мороз по тайге километров 60-80 в поселок за зарплатой, а там им говорят, что ничем мол, не можем помочь, денег нет. Вот и приходится столько же еще обратно потом, и все впустую. И это еще не все. Вот какую историю поведали они мне.

"Одной осенью, когда все мужчины были на дальнем пастбище, в стойбище повадился ходить огромный старый медведь, причем на редкость злой и свирепый. Чуя полную безнаказанность, он почти неделю держал в страхе все стойбище. Погром, который он там учинил, трудно описать. Приходя каждый раз, перед наступлением темноты, он садился поодаль и ждал. На женщин, мечущихся, кричащих и стучащих ведрами и другой посудой, он не обращал внимания. Перепуганные, они разжигали костер и сидели, не смыкая глаз, до самого утра. Он же, как только наступала кромешная темнота, подходил вплотную, зло рыча, ввергая их в ужас, а потом начинал громить все подряд. Так продолжалось несколько дней. За это время он уничтожил все запасы продуктов, изорвал и поломал все имущество, изодрал и повредил чум. Когда женщины, все измотанные от бессонницы, решили все же лечь спать, придвинув к входу в чум нарты, то он, словно этого и ждал, подошел вплотную и начал ломать эти нарты, пытаясь проникнуть внутрь. В ужасе они начали жечь все, что попало. В итоге, все сапоги ушли на факелы. Неизвестно, чем кончалось бы все это. К счастью, это была последняя ночь. Наутро пришли мужчины и, увидев их, он драпанул и больше не появлялся".

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4