Добро пожаловать !
Войти в Клуб Mountain.RU
Mountain.RU

главнаяновостигоры мираполезноелюди и горыфотокарта/поиск

englishфорум

Чтобы быть в курсе последних событий в мире альпинизма и горного туризма, читайте Новостную ленту на Mountain.RU
Люди и горы > Творчество >


Всего отзывов: 0 (оставить отзыв)


Автор: Владлен Авинда, Ялта

Дождь на южном шоссе
(Психологическая быль из практики спасательных работ)

Это была самая страшная жара за всю историю метеонаблюдений на Скалистом плато. Она держалась целых два месяца и вот, наконец, спала.
Метеостанцию построили на перевале более ста лет назад. Жара стояла густая, словно сахарная патока: она точно обволакивала все живое липким сиропом и не давала дышать. Листья и трава пожухли и ссохлись. Над известняковым плато, нагретом лучами солнца, струились теплые восходящие потоки. Казалось, что камни шевелятся в пластах жаркого воздуха. Иногда мираж отрывал от тверди земной целые утесы, поднимал вверх, и они плавали в золотом звенящем зное, как сказочные корабли. Раскаленный шар солнца падал с неба и ка­тился, подпрыгивая над Скалистым плато. Скалы будто плавились и запекались в жарком мареве воздуха.

Из «Хижины с оленьими рогами» вышли горноспасатели Владимир Иванчик и Николай Теплов. Они несли дежурство на плато в летний разгар туристского сезона. Голубой флаг с изображением красного кре­ста, альпинистского карабина и мотка веревки на фоне острозубых скал, вывешенный горноспасателями над домом, безвольно приник к штоку.
— Кажется, жара пошла на убыль, — заметил Иванчик.
— Что ты, я весь мокрый от пота, будто искупался.
— Смотря, Коля, какая грандиозная картина разворачивается в небе! — показал рукой Владимир.
С северо-востока, раздувая большие паруса, появилась армада фи­олетовых грозовых туч, а навстречу ей стягивались отряды кучевых облаков. В горных складках собирались маленькие тучки, точно раз­ведчики воздушных армий.
— Сейчас грянет настоящая битва! — оценил поле битвы Володя. Но Николай покачал головой.
— Вчера тоже были тучи и позавчера, но солнце испепелило их.
— Сегодня не разойдется.
— Ты уверен?
— Я думаю, сейчас идет плотный грозовой фронт.
Все замерло. Душная и грозовая тишина. Воздух вокруг будто наполнился свинцовой тяжестью и чувством необъяснимого страха, рождающегося перед приближением бури. Хотя рядом стоит крепкий каменный дом, где можно укрыться от дождевой стихии. И все равно сердце щемит от нависающего над самой землей вспухшего неба, от мигающих вдали острых молний, смертельно разящих в горах, даже от тишины становится как-то не по себе.

Тучи становились все ближе и ближе, золотистый фон жары ра­створялся, превращаясь в чистое голубое небо, которое тут же погло­щая грозовой фронт. Тучи черные, синие — фантастические и страш­ные, вились и нагромождались одна на другую вплоть до видимых глубин стратосферы.
— Будет большая буря! — Володя подставил лицо свежему ветер­ку, уже пролетевшему по плато.
— И долгожданный дождь! — добавил Николай. Появившийся ветерок поднял флаг горноспасателей, он затрепетал и весело затанцевал под свежими струями. И вот дождевая стена, наконец, обрушилась на горы. В фиолетовых глубинах вспыхивали зарницы, точно всполохи пушечных выстрелов. Медленно прокатил­ся над плато прогремевший в небесах гром. Густое и грозное эхо роко­тало среди скальных утесов и глубоких ущелий.
Кучевые облака стойко выдержали первый удар неуклюжих дож­девых фрегатов и ответили быстрой контратакой. Замелькали рваные куски парусов. Гром и молния полосовали небо. Серебристая завеса дождя, как тончайшая шаль, переливаясь и сверкая, упала с неба на землю. Красивое и завораживающее зрелище.
— Хорошо! — почему-то зажмурив глаза, закричал Володя. — Ах, как хорошо! Прекрасная жуть!
Левое крыло грозового ворота захватило хижину горноспасателей. Хлестнул дождь. Теплые и долгожданные струи... Растительность на Скалистом плато давно выгорела и побурела, пожелтела, поблекла. Земля растрескалась, оголяя свое иссушенное нутро. Дождь лил беспощадно и яростно.
— Смотри, вон облако так похоже на синий парус! — Володя весь промок, но не уходил из-под дождя. А Николай укрылся под навесом. Стремительное и красивое облако, силуэтом напоминающее парусный военный корабль, пронзило дряблые и серые тучи. На гафелях отча­янной воздушной бригантины то и дело вспыхивали яркие отсветы. Это солнечные лучи, прорвавшись сквозь дождевую пелену, зажигали победные сигналы. И солнце одержало свою викторию, оно поднялось над всем парусным валом, и под ним заполоскались белые и золотис­тые флаги мира. Над морем летели голубые полотнища, а тучи, повисшие над сосновыми лесами, светились зелеными всплесками, точно земля отдавала небу свои краски.
— Просветление не надолго, сейчас опять грянет гроза! — промолвил Володя, любуясь грандиозными башнями туч.
— Ты прав, сегодня дождь одолеет жару, — согласился Николай. И, словно в подтверждение сказанных слов, снова вспыхнули гигантские молнии, расколов небо на иссиня-черные половины. И опять поле­тела летняя гроза — быстрая и блистательная. Дождь серебряным кас­кадом обрушился на землю, и она, прокаленная жарким солнцем, воз­ликовала. Литой гром катился над горами, и волшебное эхо трубило среди каменных теснин.
Водопад дождя упал на город, превратив его в такой необыкновен­ный фонтан, о каком могут мечтать лишь одни мальчишки и девчон­ки. Вода светлыми и веселыми потоками сбегала по крутым улицам, по узким переулкам, по ступеням щербатых лестниц, стертых подо­швами до лунного блеска.

Все клокотало и пело. Жители и курортники, промокшие с ног до головы, в облепивших тела платьях, штанах и рубашках, босые и веселые, бродили по звенящему от воды городу. Шел веселый летний дождь.

Но к вечеру стало тревожно. Водопад, обрушившийся с небес, не иссякал. Стало заливать подвальные этажи, смывать заборы и клоч­ки огородов, валить деревья. Вода кипела под ударами крупных ка­пель и неслась неудержимыми волнами, сбивающими выставленные преграды.

Дождь продолжался третьи сутки. Настоящий тропический ливень, затяжной и страшный, когда вода превратилась в беснующегося вра­га для всего живого и мертвого. В городе отключили свет, кое-где упали подмытые столбы, и провода под током ваялись на улицах. Люди молча сидели при свечах и керосиновых лампах, словно ожи­дая что-то грозное и страшное. Мрак и дождь висели над городом, только изредка вспыхивали лампочки по аварийному включению.

На флагштоке над домом, где помещался городской центр горно­спасателей, реял сигнал тревоги. Это был белый флаг с красным кре­стом. Чтобы флаг не висел скомканный, его подняли на планке, и мокрое полотнище билось под струями дождя. Красный крест почер­нел от воды, и флаг стал напоминать штандарт крестоносцев. Началь­ник спасотряда Виктор Громов звонил по домашним телефонам гор­носпасателей.
— Алло, Миша?
— Слушаю.
— Приготовь фонарь и свой личный гидрокостюм. А лучше шагай на спасслужбу.
— Что случилось?
— Пока ничего, но чует мое сердце, будут неприятности от ливня.
— Тогда собирайте ребят и проведем время за дискуссией о рабо­тах Аристотеля? — предложил Миша.
— Опять ты начитался древних философов, приходи скорее.
— Не забудьте вызвать Пекарева, он любит поспорить о сущности жизни.
...Туманно и опасно стало в горах, и можно было легко заблудить­ся, да еще под ногами крутые тропы. А дождь продолжал лить, как из ведра. И сразу заполнились сухие русла рек, по которым понеслись мутные потоки воды, сбивая и сокрушая все на пути. Появились большие и малые каскады и водопады. Скалистое плато окутало призрач­ное дождевое сияние, иногда в туманной кисее облаков появлялось солнце. Оно, похожее на ртуть, горело мертвенным пламенем в холодных струях дождя. По мокрым и скользким тропам, спотыкаясь, сколь­зя и падая, шли к теплу и дому одинокие путники, застигнутые ливнем в горах. Иногда туман медленно расходился, цепляясь клочьями за низкорослые сосны, в белой тьме терялись острые скалы, черточки буковых лесов и дрожащие пропасти. Многих туман и дождь сбивал с правильного пути, и они крутились, блуждали в карстовом однообра­зии Скалистого плато.
В городском центре горноспасателей заработала включенная рация.
— «Скала», вас вызывает «Хижина». Как слышите? Прием.
— «Хижина», «Скала» на приеме.
— «Скала», у нас на плато ЧП, пропала группа № 49 туристского маршрута «По трем горным плато». Туристы не явились на стоянку Кизиловая, очевидно, проскочили ее в дождевой завесе. Прием.
— «Хижина», вас поняли. А где туристы могут находиться в данное время? Есть ли у вас какие-нибудь соображения?
— «Скала», пропавшая группа, наверное, блуждает где-то на западных скалах плато, разыскивая спуск на Южное шоссе. В группе еще на предыдущей стоянке «Диоритовое ущелье» две туристки приболели. Нужно срочно искать группу №49. Прием.
— «Хижина», а кто инструктор в группе №49? Прием. — Студент Шульга иа Минского университета, так что Скалистое плато знает очень плохо. Приём.
— «Хижина», аварийный сигнал принят. Спасотряд выезжает на Южное шоссе, с него будем подниматься по тропам на Скалистое пла­то в поисках пропавших туристов.
— Связи конец.
Громов выключил тумблер микрофона и вышел из радиорубки в боль­шую гостиную, обшитую деревом, оклеенную эмблемами горноспасатель­ных служб. На стене висела карта Скалистого плато и окружающих гор — зона работы Южного горноспасательного отряда. Карта была очень интересна — горы, скалы, утесы, реки, лес и все сделано на макете мас­терски до малейших деталей. Рельефную карту выдавил, вылепил, со­творил за два года архитектор Валентин Пекарев, общественный член горноспасательного отряда. Кропотливым трудом нанес и раскрасил ар­хитектор штрихи горного рельефа. И не просто нарисовал в плоскости, а дотошно каждую деталь изобразил в аксонометрии, с высоты птичьего полета. Если смотреть на карту с середины холла, то создавалась полная иллюзия, что медленно паришь над ней. И если обладаешь острым зрени­ем, то можешь издали читать географические названия. Но самое глав­ное, что ты можешь четко и точно разобраться в путанице лесных дорог, серпантинах скальных троп, найти горные перевалы и альпинистские маршруты по отвесным стенам.

Рельефная карта Скалистого плато вызывала всеобщее восхищение и зависть многих туристов, альпинистов, экскурсоводов, проводников и горноспасателей соседних горных районов. Многие центры других отрядов хотели иметь подобную карту, но архитектор Валентин Пека­рев сделал только одну для своих. На диване сидело несколько горноспасателей, предварительно выз­ванных Громовым, который словно предчувствовал беду. Здесь нахо­дились Жигров, Пекарев, Семенцов, Ткачев, Шубов, Воробьев, Самулев.
— Слышали, ребята информацию из хижины? — обратился Громов к горноспасателям. В гостиной висел радиоприемник, соединенный про­водом с радиостанцией.
— Все ясно, этого следовало ожидать, такой неистовый дождь еще много натворит беды, — ответил Пекарев.— Сейчас пойдут оползни, полетят дома в городе, да и хорошие куски шоссе вместе с асфальтом поедут в обрыв.
— Какие будем проверять тропы? — Ткачев стоял у карты, рас­сматривая ее.
— Я думаю, все шесть спускающихся со Скалистого плато от Чертового ущелья до Даниловского скита. В дожде и тумане инструктор группы №49 мог выскочить на любую из них! — ответил Семенцов.
— А по какой тропе проходит туристский маршрут? — спросил Жигров.
— От Змеиной скалы.
— Машина готова, можно отправляться! — объявил шофер Муханов, вошедший в помещение в мокром брезентовом плаще.
— Какое возьмем снаряжение? — спросил Ткачев.
— Радиостанцией занимается Семенцов, Шубов обеспечит группу медикаментами, Ткачев — продуктами и не забудь горячий чай на­лить в термосы. Жигров, подбери веревки и крючья, все для страхов­ки. Мы с Антоном проверим носилки. Через пятнадцать минут выез­жаем! — распорядился Громов.
— А кто остается здесь на связи? — спросил Семенцов.
— Сейчас подойдет Мар, я ему позвонил, он потянул ногу и с нами ехать не может, а подежурит в спасслужбе.
— Понятно, значит, тыл у нас будет обеспечен.
— Конечно, если понадобится дополнительная помощь, то Мар по­дошлет ее.
...Зеленый санитарный УАЗ с горноспасателями выехал из города на поиски заблудившихся туристов. Южное шоссе связывало юг и за­пад края, оно соединяло два города: большую военную крепость и ку­рортный, праздничный, с бесшабашной и веселой жизнью. Потрескав­шаяся асфальтированная лента, извиваясь в закручиваясь, лежала под Скалистым плато. Построенное еще в прошлом веке узкое и тесное, точно стремительное и гибкое тело змеи, со множеством поворотов, мостов, насыпей, оно скользило вдоль каменных стен и утесов. Часто со скал вниз летели обломки, особенно часто — после дождей и тая­ния снегов, гулко шлепаясь на асфальт и «взрываясь» тысячами ос­колков.

Лента Южного шоссе струилась в туманной дождливой пелене, ме­нявшей цвет от фиолетового до иссиня-черного. Иногда над асфаль­том вдруг нависала грозная скала с желтыми и красными стенами, по ним стекали потоки воды. Промелькнувшая скала своим силуэтом в серебристой призрачности дождя напоминала какую-то древнюю индийскую пагоду. Асфальт Южного шоссе постарел, покрылся паути­ной трещин, кое-где сквозь толстую корку пробивались зеленые стеб­ли. Лианы вились по скалам, образуя зеленую непроницаемую стену. Казалось, забытая в заброшенная дорога ведет в глубину джунглей, где любознательного путешественника ожидает встреча с забытыми и заросшими руинами дворца чьих-то далеких предков.

Южное шоссе потеряло транспортное значение по причине своей узос­ти и из-за крутых поворотов-извилин. Километров на двадцать ниже шоссе строители соорудили современную автостраду, прямую и удобную, с виадуками и тоннелями. А Южное шоссе осталось заброшенным, с годами оползни разрушали его, дряхлели мосты, зарастали колючей ежевикой обочины, некоторые повороты заплыли глиной и песком, забивались камнями и мусором водостоки и трубы под полотном дороги.

Но проехать по Южному шоссе с большой осторожностью и малой скоростью еще было можно. Машина горноспасателей проскочила сна­чала по новой автостраде, а потом перебралась на Южное шоссе. — Кто пойдет по тропе к Даниловскому скиту?
— Давайте мы с Самулевым. — отозвался Семенцов.
— Возьмите радиостанцию, ваш позывной «Тропа-1». —Хорошо! — И первая двойка ушла на поиски.
Машина медленно пробиралась среди ручьев, несущихся по шоссе. Выше, у скал, где полотно проходило среди каменных осыпей, пото­ки исчезли, но асфальт пузырился от ударов крупных дождевых ка­пель. Сквозь лобовое стекло, протираемое дворниками, просматри­вался прямой отрезок Южного шоссе, выходящего к Зеленым озерам. Впереди в дымящейся мгле дождя показались фигуры людей с рюкзаками на плечах.
— Смотрите, какие-то туристы шагают.
— Еле идут.
— Может, это те туристы, которых мы ищем?
— Сейчас подъедем и узнаем.
Три поникшие под дождем человеческие фигуры, бредущие навстречу горноспасательной машине, были туристами из группы № 49. Они, во главе с инструктором, заблудились в тумане, и дождь полностью из­мотал их. Ночь под ливнем они провели в развалившемся коше, где в прошлом ночевали пастухи. Несчастные не шли. а волоклись от уста­лости и бессонницы по горной тропе со Скалистого плато, и вдруг на пути — асфальт.
— Эго старое Южное шоссе и ведет оно прямо в город, значит, мы вышли правильно! — объяснил обрадованный инструктор девчонкам, следовавшим за ним.
Инструктор Шульга был молод, учился на географическом факуль­тете в университете, а летнюю практику проходил на туристской базе. Он очень переживал, что заблудился в тумане и проскочил стоянку Кизиловая, где находились непромокаемые палатки, печка, сушилка, горячая еда и теплые спальные мешкп. Всю ночь туристы блуждали в темноте, пока, наконец, не забрели на развалины коша, но в нем нельзя было укрыться от дождя. Многие туристы открыто ругали незадачли­вого инструктора, и он совсем сник.
— Взялся сопровождать туристские группы, так нужно хорошо изу­чить маршрут, а не водить нас за нос! — бухтела «Катушка».
— Мы определенно заболеем, неужели не мог найти какое-нибудь укрытие, чтобы спрятаться от дождя? — предсказывала простуду «Игла».
— Все будет хорошо, немного помучаемся, но зато будем долго помнить дождь в горах, — все еще восхищалась ливнем «Ниточка».
— А мое сердце чует беду, — мрачно и коротко сказала «Катушка».
— Выше нос, девушки, скоро будем на теплой турбазе! — приобод­рил их инструктор.
В тот миг, когда Шульга пообещал девушкам тепло и отдых, черное небо озарила серия частых фиолетовых вспышек. Будто космический фейерверк взорвался высоко в небесах. И тут же налетел стреми­тельный шквал, он кружился и кипел, вовлекая в свой серебристый водоворот листья, ветви и поломанные стволы. Смерч танцевал рядом с дорогой, и девушки не знали, в какую сторону бежать, где прятаться от него. Они застыли, любуясь грандиозным явлением природы. Слов­но живой, сказочный и магический, он, вращаясь, взметнулся высоко в небо, будто там должна была появиться оскаленная морда дракона. Смерч завораживал своей силой и таинством.
— А если? —испуганно проговорила «Игла».
— Молчи, — прошептала «Ниточка», словно боясь привлечь внимание живого дракона, огнедышащая голова которого бесновалась в небесах.
— Мне страшно, он подбирается к нам.
— Девчонки, сестрички, неужели мы погибнем?
— Инструктор, что ты стоишь, как столб, ищи спасение!
И, словно сжалившись над молодымн жизнями, смерч вдруг вытянулся в тонкую струю и исчез в неведомой небесной дыре.
— Слава Богу! — все облегченно вздохнули.
В ответ они услышали грохот падения нескольких деревьев, выво­роченных воздушным шквалом, И когда он совсем начал стихать, одно из деревьев рухнуло прямо на асфальт, совсем рядом с девчонками. Наверное, больше всех обрадовался такому благополучному концу инструктор Шульга, он оглянулся и увидел, что вся туристская группа растянулась по тропе, спускаясь со Скалистого плато.
— Я пойду встречать отставших и помогу им, а вы поджидайте всех здесь, — обратился Шульга к потрясенным смерчем девушкам.
— Хорошо, — согласилась Инга, она же «Игла». Инструктор ушел обратно на тропу собирать свою несчастную группу. Но долго стоять под дождем девушки не смогли.
— Может, пойдем на шоссе, ведь оно ведет в город, а ребята нас догонят. Подождем их где-нибудь под крышей? — предложила сама же Инга, обещавшая инструктору, что они будут стоять на асфальте.
— Идемте! Я совсем околела от холода, — поддержала подругу Елена Колосова.
— А может, подождем, неудобно бросать всех? — стала удержи­вать девушек Светлана Порошина.
— Пошли, пока еще можем двигаться, а то застынем совсем! — решительно повела подруг Елена Колосова.
И девчонки побрели по шоссе под непрекращающимся дождем. Света Порошина, тоненькая, застенчивая учительница младших классов из Подмосковья, по прозвищу «Ниточка», Елена Колосова, швея на Ивано­во, по прозвищу «Катушка», Инга Лебедева, врач из Ярославля, по про­звищу «Игла», устало зашагали по мокрому асфальту. Воем девушкам в туристской группе прозвища придумал Славка Задорожный, шофер из Клина. Он считал, что женщины должны оберегать домашний очаг и поэтому давал девушкам поварские и портняжные клички. Девчонки прозвали его «Насос» за частое употребление виноградных вин. Они находились в походе уже девятый день. Освоились, подружились, вместе смеялись, ссорились и весело пели песни у костра. Впереди их ожидал благодатный отдых у моря, но вот тропический ливень прямо-таки измочалил группу.
— Ой, девочки, как хочется в сухую комнату и попить чайку! — затянула «Ниточка» жалобную песню.
— Я бы в баньке попарилась, уж сильно косточки под дождем застудила, — мечтала «Катушка».
— Мне сначала дождь нравился после такой страшной жары, а теперь чувствую, что проваляюсь в постели вместо купания в море, — поддержала подруг «Игла».
— Дождь пройдет и снова весело будет! — теперь с оптимизмом стала говорить «Ниточка», у нее настроение менялось мгновенно.
— Что-то наши мальчика устали, еле волокутся, — заметила «Катушка».
— У них тяжелые рюкзаки.
— Не очень, просто они часто греются вином.
— Может, все же остановимся и подождем всех? — предложила «Ниточка».
— Давайте подойдем к трем кипарисам и там устроим привал.
— Смотрите, навстречу нам машина едет!
— Может, упросим, чтобы нас подвезли к турбазе?
— Слишком маленькая машина, и вся ваша группа не войдет.
— Какой мощный поток воды образовался, все сметает на пути! — «Иголка» смотрела на летящую воду, ревущую в канаве рядом с шоссе.
— Настоящая горная река! — подтвердила «Катушка».
— Вот страшно было бы, если нам вдруг пришлось переправляться через эту бурлящую воду, — поежившись, проговорила «Ниточка». И вдруг асфальт под ней проломился — под ним клокотала вода. Не успев даже ахнуть, в эту же дыру за «Ниточкой» провалились «Ка­тушка» и «Игла». Бешеный поток захлестнул их...
— Смотрите, Дед, туристы куда-то исчезли! — крикнул шофер Антон Муханов. Громов тоже увидел, как трое внезапно ушли под землю, и все понял. Реакция-мгновение превратилось в действие.
— Стоп! Крепи веревку! — Громов пристегнул конец веревки к страховочному поясу, что был одет у него на груди, в выпрыгнул из машины. Уже в полете крикнул: — Сашка и Мишка! За мной!
Антон быстро оценил обстановку и захлестнул конец веревки за колонку руля.
— Ребята, крепите вторую веревку и прыгайте в поток, туда люди упали! — крикнул он в салон автомобиля. Горноспасатели мгновенно среагировали на аварийную ситуацию. Ткачев в Воробьев вылетели из машины, каждый защелкивая страховку на груди.
Громова уже крутил кипящий водоворот, но он, умело используя страховочную веревку, то натягивал ее, то отпускал. Вместе с тугими струями воды поток вес куски дерева и камни. Громова сильно ударило по ноге чем-то тяжелым. «Катушку» он увидел в мутном потоке. Ее, потерявшую сознание, бросало из стороны в сторону от одного берега к другому. Громов своей веревкой подцепил девушку. Вода несла ее, ударяя о камни. Вдвоем их бросило к противоположному берегу, где Громов ухватился за корень дерева. Он вытолкнул девушку на берег и обессиленный упал рядом. Но тут же подскочил и стал делать девушке искусственное дыхание, весело приговаривая:
— Давай, приходи в себя, цветочек! Открывай глазки, ты осталась жива, сейчас попьешь горячего чайку, и все станет хорошо.
«Иглу» подхватил Воробьев, он увидел ее несущуюся в потоке и прыгнул в воду. Попал рукой ей за пояс. Но страховочную веревку ребята не успели хорошо закрепить, и двадцатиметровый кусок обо­рвался. Воробьева и «Иглу» закрутило, завертело, но Миша крепко держал свою ношу.
— Разворачивай машину и вниз по шоссе, нужно Мишку выру­чать, он держит пострадавшего! — командовал Пекарев.
— У меня Дед на веревке! — ответил Муханов.
— Я останусь страховать, — предложил Жигров.
— Держи конец веревки!
— Антон, ты видел, сколько человек провалилось в реку?
— Кажется, трое.
— Мы с Антоном едем выручать Мишку, а вы смотрите за водой, может и третьего увидите! — распорядился Пекарев.
Антон развернул машину и покатил по шоссе рядом с ревущим потоком.
— Давай быстрее, их унесло далеко вниз! — сказал Пекарев.
Антон дал газу, и УАЗик заскользил по лужам. Тем временем док­тор Шубов бежал вслед за машиной, внимательно вглядываясь в бур­лящий каскад воды, пытаясь найти третьего пострадавшего. Но водя­ная масса крутила только желтую пену и щепки. Дождь лил в лил.
— Спасите! — услышал он слабый крик, поднял глаза в увидел две головы, показывавшиеся из стихии летящей воды у противоположно­го берега.
— Сейчас, Миша, помогу вам! — закричал доктор. — Эй, на машине, возвращайтесь назад. Они здесь!
Но Муханов и Пекарев не слышали его крики. Они проехали далеко вниз. Жигров остался за поворотом позади, помогая вытаскивать Громо­ва и спасенного утопающего. Ткачев крутился тут же, но в воду не прыгнул. Хорошо, что доктор не оставил свой рюкзак в машине. Он дос­тал вз него моток нейлонового шнура, завязал удавку за большой ка­мень, прищелкнул альпинистский карабин и пропустил через него свой нейлон, уже завязанный на груди узлом булинь. Доктор сам себе стал выдавать шнур для страховки и ринулся в кипящее русло.
— Сейчас, мои хорошие, я подойду к вам! — успокаивал доктор Мишу в пострадавшего, державшегося рядом с ним.
Но не так легко оказалось пройти через мощные струи горной реки. Если бы не шнур, натянувшийся как струна, доктора вмиг бы унесло вниз. Он, осторожно ступая по скользкому дну, приближался к двум головам, захлебывающимся в воде.
— Иду, я скоро обниму вас! — обещал доктор, стоически борясь с напором воды и ударами камней. И как всегда в подобных ситуациях, у Жени мелькнула дельная мысль, и он ее высказал вслух, разговари­вая сам с собой:
«А выдержит вес моего тела этот тонкий шнур? — И успокоил себя. — Должен, ведь сделав из крепчайшего нейлона».
Внезапно доктор провалился в яму, он не успел даже захватить ртом воздух, как его ботинки скользнули по камню и ушли куда-то в глубину. Бедный Шубов стал захлебываться в ревущем потоке. Моло­дец, что хоть не выпустил шнур из рук. Он резко натянул нейлон и выбрался из колдобины, хватанув хорошую порцию воды. Шубов согнулся, выплевывая грязную воду.
— Помогите! — опять донесся крик Миши. — Миша, я здесь, я иду к вам!
Доктор схватил двумя руками шнур и повис в потоке, подняв ноги со дна. Вода потянула его к противоположному берегу, туда, где, опутанные веревкой, застряли Миша и подобранная им в потоке девушка.
— Женя, скорей! — просил его Миша, силы у него были на исходе, а девчонку вода вырывала из рук.
Под доктором внезапно проскользнула толстая коряга, больно зацепив его за живот, но он сумел оседлать ее. Спасателю стало легче двигаться в потоке. Держась за репшнур и выпуская его длину, он, наконец, подплыл к противоположному берегу.

Голова Мишки торчала рядом, он обеими руками поддерживал де­вушку, стараясь держать ее лицо над водой, чтобы она не захлебну­лась. Оба они застряли в корнях дерева, туловища у них оказались перехлестаны веревкой, волочившейся за Мишей, когда он, не разду­мывая, прыгнул в низвергающуюся стихию воды.

Лицо Миши заплыло от ударов, голова девушки была рассечена, туристка совсем ослабла, но пыталась помочь Мише. — Давайте, кто первый? — протянул Шубов руку, думая, что тону­щие моментально уцепятся за нее. Но головы по-прежнему, заглаты­вая воздух ртами, погружались и поднимались над беснующейся водой. Тогда доктор подхватил девушку руками и потянул в берегу. Но что-то крепко и цепко держало ее а мутной глубине.
— Миша, помогай, я не могу ее вытащить!
— Женя, девушка заклинилась между корнями и нас спутывает веревка.
— Как тогда вам помочь?
— Волоки ближе к берегу, зацепись и тогда мы попробуем выб­раться!
Доктор стал ощупывать тело девушки под водой, освобождая от веревочных петель и корней. Миша поддерживал ее окровавленную голову.
— Миша, кажется, я освободил ее от всех «якорей» и теперь по­пробую подтащить к берегу.
— Давай я помогу, но далеко продвинуться не смогу, мне тоже надо выпутаться из веревки.
— Шубов обнял потерпевшую за плечи и потянул ее к берегу. С рассеченной головы девушки капала кровь.
— Потерпи чуточку, дружок, сейчас на берегу я перевяжу тебя! — ласково успокаивал доктор девушку. Она стонала, бредила, приходи­ла в себя и опять теряла сознание.
— Что случилось? Как я здесь очутилась? Откуда эта вода? Я очень замерзла. Мне больно, — повторяла она бессвязно. — А где мои подруги?
— Сколько вас было? — спросил доктор.
—Много, всего 25 человек, мы туристы из Подмосковья.
— Я понимаю, ваша группа заблудилась в тумане и дожде, но сколь­ко человек упало в реку?
— Не знаю, не помню, мы втроем шли по асфальту.
— Значит трое. — Шубов вытащил девушку на берег. — Полежи маленько, а я Мише помогу выбраться.
Но Миша застрял основательно. Его еще раз сильно ударило чем-то по плечу. Он совсем сник. В это время на шоссе остановилась вернув­шаяся машина.
— Женя, как у тебя дела?! — закричал Пекарев.
— Нужна аптечка и помощь!
— Сейчас переправимся к вам!
— Поищите третью девушку, их было трое!
...Что же произошло на Южном шоссе? Мощный дождевой поток, рожденный из тысячи мелких ручьев, стекающих по скалам, мчался по глубокой канаве рядом с шоссе. Вода ринулась по узкому руслу, перед тремя кипарисами пробила и вымыла земляное нутро насыпи и рванулась дальше вниз. Тонкая асфальтированная корочка осталась висеть над несущейся водяной массой, и девушки не заметили аварий­ной ситуации. Подмытый снизу гудрон легко проломился под тяжес­тью их тел, и они мгновенно бухнулись в воду.

«Катушку» и «Иглу» закрутил пенистый омут, а тоненькая и лег­кая «Ниточка» зацепилась эа корневища, пронизавшие земляную насыпь шоссе. Девушка висела в сплетении корней деревьев, кустов и трав. Ее ноги обдавали брызги летящей воды. Свете Порошиной по­везло и в том, что рюкзак заклинился среди обломившихся кусков асфальта. Она увидела, что подруги с плеском бултыхнулись в воду и тут же исчезли в губительной глубине. Вода бурлила и кипела от напора. Все трое, точно десантники в бездну из люка самолета, выва­лились в черную дыру асфальта. Лишь одна Света застряла наверху. Руки у девушки закинуло назад, и они тоже зацепились о корни.

Света очень боялась пошевелиться. Ей казалось, что она тут же рухнет в беснующийся поток вслед за подругами, а плавать она со­всем не умела.
— Сейчас придут ребята и помогут мне выбраться отсюда, — шеп­тала она. — Только скорее, а то я не выдержу и сорвусь.
Шум воды заглушал все звуки. В сознании Светы вдруг возник ее пятый класс, где она вела историю и была классным руководителем. Доверчивые и любопытные глаза мальчишек и девчонок будто бы смот­рели на нее с укором, спрашивая:
— «Светлана Федоровна, как же вы попали в такое положение? Чем мы можем вам помочь? Может отличными оценками? Или образ­цовым поведением? Или хорошим сбором макулатуры? Или пионерс­кой помощью старикам?» — Учительница улыбнулась таким глупым мыслям и вопросам, промелькнувшим у нее в голове.
— И все же есть во всем этом осколок зеркала, отражающий мою работу с ребятами. Но кажется, что-то в нем кривое. Случись что-нибудь в городе или школе, и я всегда говорила ученикам: «Надо отлично учить­ся!». А вот сама не знаю, как выпутаться из такого сложного положения, — шептала она. — Никто ни дома, ни в школе, ни в институте, ни на работе никогда не ставили передо мной вопросы: как ты будешь вести себя в аварийной или критической ситуациях? Я никогда не думала, что могу попасть в какие-то сложности. Все эти пожары, землетрясения, снежные лавины, нападения диких зверей, таинственные убийства всегда проис­ходили в стороне от меня и моего дома. И вот вдруг влипла в такую нелепую и страшную историю. Здесь не проявишь никакого героизма и стойкости, не спасешь ребенка из горящего дома, а самой как-то надо выбраться. Не думала я, что и меня ожидают какие-то необыкновенные и смертельные приключения!
Как Света себя не успокаивала, ей было очень страшно висеть над ревущим потоком. Теперь в ее сознании вертелись кадры детективных и приключенческих фильмов, где герои всегда ловко побеждали врагов, лихо брали препятствия, умело противостояли злым силам природы. Она пыталась восстановить в памяти что-нибудь подобное и тем самым помочь себе выбраться из создавшегося аварийного положения, но ничего не вспомнила.
— Только в кино легко побеждать, а в жизни все по-другому! — сказала она уже спокойно, точно уже счастливо прошла через ужасный смертельный ад. А внизу ревела вода. Светлана старалась не смотреть в стремительно летевшие струи. Она зажмурила глаза, надеясь на скорое освобождение из плена корней и обломков асфальта.
— Ведь нас, наверное, видели из машины, а потом должны подойти инструктор с ребятами, — опять она успокоила себя. — А что с девчонками? Куда их унесло? — И вдруг Светлана открыла глаза, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. И тут же онемела от ужаса и страха. На нее в упор смотрели змеиные глаза.
Больше всего на свете девушка боялась змей и мышей. Откуда у нее появился этот панический страх, она не знала, хотя никогда в жизни не видела своих врагов живыми. Но ей часто представлялись ползущие гады, убивающие ее острыми ядовитыми зубами. Иногда снились страшные сны, что она ступала босой ногой в кипящий клубок змей. Гады, высунув ядовитые жала, ползли по ее ноге в телу. Она просыпалась с испариной на лбу, долго лежала в постели и все думала, откуда явился такой дикий сон и почему она попала в страшное змеиное гнездо.

Нет, никогда Света не хотела встретиться лицом к лицу с живой рептилией. Но это страшное свидание с гадюкой все же состоялось, и она оказалась в тридцати сантиметрах от светиного лица. Пресмыкающееся повисло на корневищах — оно тоже спасалось от гудящей воды.

Теперь Света боялась даже вздрогнуть и этим привлечь внимание ползучего гада. Но глаза открыла в стала смотреть на гадюку, чтобы хотя бы видеть ее действия. Змея тоже не сводила взгляд с девушки.

Глаза гадюки были точно стальные: никакой жалости, испуга или удивления. Жесткий змеиный взгляд непроницаемых глаз. В них совершенно отсутствовала теплота или что-то вроде обещания даровать человеку жизнь. Это были настоящие глаза Смерти, жаждавшие насытиться кровью Светланы.
— Светлана Ивановна, мужайтесь, пришло к вам тяжелое испытание, а мы будем хорошо учиться, даем честное пионерское обещание! — слышала учительница голоса своих учеников.
— Сейчас на тебе я узнаю как ты учила смелости и мужеству ребят! — словно спрашивали змеиные глаза.
— А как я их должна была учить? Я рассказывала о героизме со­ветских людей, — будто оправдывалась учительница истории.
— Это все книжные слова и ребята внимательно слушали тебя, как старшую, а жизни ты их учила? — точно говорили змеиные глаза. Нет, было что-то у Светланы внутри, будто второй голос рождал ее второе я, спрятанное очень глубоко.
— Какой жизни, где у нас в городе можно совершить подвиг?
— А ты водила школьников в поход, чтобы они на своей шкуре испытали холод и зной, тяжесть и лишения, голод и жажду, дружбу и взаимовыручку?
— Нет, родители их никогда не пускали в походы.
— Нынешние родители избалованы жизнью, как и ты сама.
— Но я думала, что подобные приключения и игра со смертью могут происходить только в книгах.
— А ты готова к смерти?
— Нет, я очень и очень хочу жить! Ты мне можешь подарить жизнь?
— Дура, за жизнь всегда надо бороться, а не выпрашивать ее, как милостыню.
— Как бороться?
— Мужеством. Оно всегда выходит победителем.
— У меня его нет.
— Воспитывай. Смотри на меня и не канючь, не моргай, не проси о пощаде, а просто смотри и смотри, и пусть у тебя рождается муже­ство.
— Ты убьешь меня?
— Опять начинаешь торговаться?
— У меня вырвалось. — И Света смолкла. Хотя она совсем и не говорила, просто диалог со змеей будто жил и рождался у нее внутри. Но теперь она почувствовала какое-то удивительное спокойствие, даже смерть не пугала Светлану. Ее бедственное, трагическое, а где-то и смешное положение теперь вызвало у нее легкую улыбку. Чуточку ироническую, чуточку стоическую.
— И правда, я всю жизнь прожила трусихой, боялась возражать всем, хотя знала, что была права. И дома не могла вступиться за мать, когда отец обижал ее. В школе никогда не давала отпора обид­чикам, в институте тоже. На работе с моим мнением никто не считал­ся, даже ученики не очень жалуют меня, все больше подсмеиваются втихомолку, а иногда и в открытую. Я все боялась и боялась.
А может, плюнуть в змеиные глаза? Света попыталась собрать слю­ну, но во рту пересохло.
— Нет, еще, наверное, не родилось мужество у меня. Но я, кажет­ся, начинаю чувствовать у себя появление маленькой силы. — Светлана стала внимательно рассматривать своего смертельного врага.
— Это тоже нужно для победы! — подбодрила она себя, ведь преж­де Света отводила глаза в сторону от змеиного тела, даже одно только слово — змея — приводило ее в трусливый трепет. Света увидела сероватое тело, на спине маленькие темно-бурые пятна, расположен­ные продольными рядами. На шее змеи полосы сливались в рисунок, напоминающий корону.
— Королевская кобра! — вспомнила Света звучное и страшное имя змеи. — Неужели это она? — И тут же опять у нее что-то внутри оборвалось от страха. — За что мне такое испытание? — И снова она съежилась до маленького комочка. Светлана слышала чьи-то голоса, кто-то искал ее и подруг. Но ответить не решилась, боясь вспугнуть или раздразнить змею. И снова возник таинственный диалог.
— Сколько будет продолжаться наша зрительная дуэль?
— Кто первый не выдержит.
— А тогда?
— Победит сильнейший, как любят говорить спортсмены.
— У них есть еще выражение — победит дружба!
— Между вами не может быть никакой дружбы. — А согласие?
— Тоже нет.
— Значит, остается шекспировское «быть иди не быть»!
— Точнее звучит — жить или умереть!
— Тогда я буду бороться за жизнь!
— Попробуй, кажется, у тебя начинает появляться мужество.
— Нет, я прирожденная трусиха, просто очень хочу жить.
— Это чувство и называется мужеством, а ты думаешь, легко мне выжить среди трусливых людей, которые при виде моего упругого и скользящего тела хватаются за камни и норовят разбить мне голову? — Но человечество боится тебя, ты являешься символом смерти.
— Какая чепуха, ведь сами люди поместили змею на эмблему вра­чебной н целительной медицины.
— Значит, ты тоже боишься меня?
— Да, но больше — глупости в твоей голове — Почему?
— Если я шевельнусь, ты станешь истерически кричать и бросать в меня камни и ветви, а на помощь прибегут твои трусливые сородичи.
— Мои руки застряли в корнях, и я вишу над водяной бездной. — Хорошо, согласна на наше сосуществование, я тоже повисла над ревущей водой, которая вмиг расплющит мое тело, если сорвусь вниз.
Внезапно гадюка раскрыла пасть, н Светлана увидела розовую нежную кожу, будто светящуюся изнутри, и тонкое жало, то медленно вытягивающееся, то мгновенно исчезающее в темном жутком нутре длинного туловища. Девушка вся сжалась, ожидая смертельного уку­са, но тут же вспомнила, что это колеблется всего лишь язык репти­лии, а яд находиться в остром зубе.

И позабыв о смерти, Света вдруг сравнила обличие раскрытого зева гадюки с лицом завуча ее школы, Аллы Васильевны. Она так же раскрывала свой розовый рот, и Света видела пупырчатый язык, который высовывался наружу и обводил мясистые вывороченные губы. Увидев язык завуча, тщательно облизывающий толстые губы, Света почему-то терялась и никогда не возражала вздорным приказам и нравоучениям этой капризной и властной женщины, затянутой в серый костюм, точно в шкуру змеи.
— Почему, Светлана Ивановна, вы не показали мне недельный план вашей внеклассной работы? — с какой-то издевкой задавала завуч воп­рос и, облизывая губы, ждала ответ.
— План записан в рабочий журнал, а потом вы три дня пребывали на семинаре в гороно, — почтительно отвечала молодая учительница.
— Не слишком ли легкомысленный у вас наряд, Светлана Иванов­на, ведь вы — учительница, а не манекенщица?
— Это платье я пошила по рисунку из журнала «Семья и школа»,
— чуть покраснев, тихо говорила стройная и красивая преподаватель истории.
— Вчера вас видели в ресторане с пожилым мужчиной, не стыдно ли вам, Светлана Ивановна? Какой пример вы даете своим воспитан­никам! — завуч громко выговаривала в учительской побледневшей Светлане Ивановне.
— Это приезжал навестить меня мой папа, и мы пошли пообедать в ресторан, — растерянно оправдывалась классный руководитель 5 «б» класса.
— Да поставь ее на место, не то она тебе жизни не даст! — посове­товал молодому историку преподаватель физкультуры, толстый и лысый Никита Никитович.
— Потерпи, доченька, может, завуч отстанет и не будет тебя ку­сать? — высказал свое мнение старый, неряшливый, химик в синем халате с прожженными дырками от кислотных капель.
— Хорошо, — покорно соглашалась Светлана Ивановна...
И вот теперь, перед оскалом настоящей гадюки, «Ниточка» трезво оценила свою трусость и безволие в отношениях с Аллой Васильев­ной.
— Ну подожди, старая змея, попробуй только отчитай меня, как школьницу, я тебе все выскажу! — улыбнулась своему смелому реше­нию молодая учительница.
— Ты, я вижу, обрадовалась каким-то другим мыслям и уже со­всем забыла про страх? — вопросительно обратилось пресмыкающее­ся к «Ниточке».
— Конечно, ведь я уже сколько минут смотрю в глаза смерти, и страх оставляет меня.
— Горжусь своей первой и старательной ученицей!
— Не думала я, что когда-нибудь стану воспитанницей змеи.
— Не стыдись, ведь для людей змея не только олицетворение смер­ти, но и мудрости.
— Все равно, звучит как-то странно — воспитанница змеи!
— Хуже, если бы тебя назвали палачом.
— Ты что, их тоже воспитываешь?
— Смотрю, ты не прочь уколоть, да еще с издевочкой.
— Я не хотела тебя обидеть.
— На оскорбительные слова серчают только люди. Мы, змеи, осте­регаемся лишь ударов камней и палок, приносящих нам физические страдания и смерть, а моральные обиды выдумал для себя тщеслав­ный и трусливый человек.
И вдруг Светлана почувствовала сквозь мокрую ткань рубашки, что по ее руке кто-то бежит. Девушка скосила глаза в увидела еще одну мерзость, которую панически боялась и которой страшно брезговала, — серую мышь.
— А-а-а...
И, словно спасая девушку от обморока, змеюка тут же молниеносно бросилась на руку Светланы в обвила мышку сильным, упругим те­лом. Светлана, обессилив от потрясений, переживаний, психологической и физической борьбы, от страха перед смертью, клокотавшей у нее под ногами и пристроившейся на ее руке, закричала пронзительным голосом.
— Кыш, проклятая! Уползай, пока цела! — В этом крике-приказе отливали стальные нотки, внезапно появившиеся в ее голосе. Возмож­но, долгое созерцание страшной змеи, ее желтых колючих глаз и гиб­кого стремительного тела, родило у Светланы сильное и прекрасное качество человеческого характера, называемое мужеством.
Но змея почему-то не почувствовала в Светлане злейшего врага, а наоборот, нашла в ней доброго терпеливого друга, бережно относяще­гося к родной фауне и флоре. Проглотив мышь, змея свернулась в клубок на плече у Светланы. Теперь девушка краем уха чувствовала, как на ее плече лежит и отдыхает Смерть, согреваясь человеческим теплом.

Раньше девчонка умерла бы от страха, от омерзения, от всего гадкого и жуткого, что заключало в себе змеиное тело. Но теперь ее сердце поддерживало великое моральное чувство — мужество, а с ним человек может преодолеть и победить на свете очень многое. Вместо панического страха у Светланы вдруг появилось огромное и жизнелюбивое чувство юмора, и таинственный диалог вновь продолжился.
— Слушай, гадючка, тебе удобно на моем плече?
— Да, оно теплое к круглое.
— И долго ты будешь лежать на нем?
— Отдохну немного, ведь я сутки болталась на кореньях, после того, как вода размыла и погубила мою нору. Еще надо переварить мышь.
— А потом ты убьешь меня?
— Опять ты за старое, не трону я тебя, ведь сама воспитывала в тебе смелость и мужество.
— Тогда убирайся, мне противно твое присутствие на плече. — Не груби. Куда я денусь, кругом вода? — Ползи на дорогу и прячься под камнями.
— От кого?
— Меня идут спасать мужчины, а они не будут церемониться с тобой.
— Пожалуй, ты права — надо удирать, ведь змей боится весь человеческий род. Меня прикончат в один миг, и даже ты не защитишь. Светлана брезгливо ощутила, как ее шеи и уха касается холодное бронзовое тело змеи. И снова обжигающий страх опалил нутро Светланы, вызывая позывы рвоты. Но «Ниточка» не сдавалась.
— Шалишь, змея, все равно выдержу все твои смертоносные пытки.
— Я не собираюсь тебя мучить.
— Что — убьешь сразу?
— Нет, немного подумаю, я ведь не человек, который всегда опрометчиво хватается за камень и спешит разбить мне голову.
Упругое и скользкое тело змеи обвило тоненькую хрупкую шею «Ниточки». Сейчас гадюка сдавит горло девушки стремительным и длинным туловищем и прощай жизнь Светланы Ивановны. Но учительница, к своему удивлению, совсем не почувствовала приближение адского удушья. Наоборот, ей почудилось, что тяжелая мужская рука обняла ее. Может, девчонке, еще никогда не любившей и не знавшей мужчину, перед смертельным исходом захотелось испытать заветный и дразнящий плод — нежное чувство к романтичному юноше? Она знала такого — преподавателя русского языка и литературы ее школы Вадима Юрьевича Обухова, бледного, высокого, с копной пшеничных запутанных волос. Как он прекрасно декламировал стихи! И в памяти обреченной на смерть девушки вдруг возник голос Вадима Юрьевича, читающего блоковские строки о Прекрасной даме, и совсем не догады­вающегося, что о нем будет вздыхать перед своей кончиной скромная учительница истории. Змея, обдав смертельным холодом девичью шею, устремилась вверх к дыре в асфальте.
— Ты выберешься?
— Конечно, здесь ерунда: по твоей руке, потом по корням, а там уже и и отверстие в дороге. А дальше незаметно ускользну к скалам, где и найду нору.
— Прощай, гадючка! — даже с сожалением сказала Светлана.
— Держись, девушка, и ты победишь!
— Спасибо за урок мужества!
— Не стоит благодарности, это качество ты нашла у себя.
— Но только ты помогла родиться такому чувству, ведь я была закоренелая трусиха.
— Я чаще вызываю у людей страх и омерзение, чем положитель­ные эмоции.
— Возможно, это так, но наша встреча дала положительный ре­зультат.
— Тогда я рада, что среди людей у меня тоже будет защита! Я убираюсь, уже слышу близкий говор мужчин. — Змея скользнула по руке, по корням и выбралась на асфальт.
— Смотри, Ваня, медянка выползла на дорогу!
— Она не укусит? — спросил Жигров.
— Пресмыкающееся совсем не ядовито, — ответил Ткачев.
— Ребята, помогите мне! — крикнула Светлана спасателям.
К предыдущей части ___________ Продолжение следует....


Написание отзыва требует предварительной регистрации в Клубе Mountain.RU
Для зарегистрированных пользователей

Логин (ID):
Пароль:

Если Вы забыли пароль, то в следующей форме введите адрес электронной почты, который Вы указывали при регистрации в Клубе Mountain.RU, и на Ваш E-mail будет выслано письмо с паролем.

E-mail:

Если у Вас по-прежнему проблемы со входом в Клуб Mountain.RU, пожалуйста, напишите нам.
Поделиться ссылкой

Дорогие читатели, редакция Mountain.RU предупреждает Вас, что занятия альпинизмом, скалолазанием, горным туризмом и другими видами экстремальной деятельности, являются потенциально опасными для Вашего здоровья и Вашей жизни - они требуют определённого уровня психологической, технической и физической подготовки. Мы не рекомендуем заниматься каким-либо видом экстремального спорта без опытного и квалифицированного инструктора!
© 1999-2024 Mountain.RU
Пишите нам: info@mountain.ru
о нас
Rambler's Top100